Писатель и сценарист обсуждают будущее традиционной книги в эпоху интернета
Неужели конец близок? Когда на прошлой неделе Amazon.com объявил, что продает больше электронных книг, чем «бумажных», возникло ощущение, что наступил поворотный момент. Наверно его нельзя сравнивать с тем днем, когда несколько немцев в небольшой комнате наблюдали, как из типографского пресса появляются первые страницы печатной Библии, но сейсмический сдвиг налицо. Книга, по историческим меркам, появилась сравнительно недавно. Но она кажется чем-то фундаментальным и незыблемым: не одним из элементов культуры, а ее средоточием.
Умберто Эко (Umberto Eco) — писатель, Жан-Клод Карьер (Jean-Claude Carrière) — сценарист. Оба они – библиофилы, влюбленные в пыльные тома и хитросплетения истории литературы. Беседы между ними – их тему можно приблизительно определить как «чтение и эпоха интернета» — составили труд под названием «Не надейтесь избавиться от книг» ("This Is Not the End of the Book"), ставший как минимум еще одной репликой в ходе весьма оживленной дискуссии.
В последнее время складывается впечатление, что каждый историк, философ или футуролог считает своей обязанностью высказаться (в книжном формате, никак не меньше) о том, почему, по его мнению, книга утратила или не утратила актуальность. Одно мы уж точно можем сказать с уверенностью: избавиться от книг о том, надеемся ли мы избавиться от книг, в ближайшее время не стоит надеяться.
Однако при всем этом ажиотаже некоторые основополагающие вопросы зачастую остаются без ответа. В частности, нельзя считать аксиомой, что сохранение книги как таковой важнее сохранения того, что книги содержат: идей, историй, знаний. Несомненно, в качестве технического решения книге присуща определенная элегантность. «Книга – как ложка, — замечает Эко. – Ее изобрели уже в совершенном виде». Может быть и так, но, продолжая аналогию с ложкой, самое ценное в книге – это ее содержимое.
Эко и Карьера тоже волнует будущее идей и историй: ведь качество наших книг зависит от качества наших мыслей. Однако их понимание книги имеет к этому мало отношения. Для них технические новшества – лишь незначительный элемент уравнения, по крайней мере на уровне отдельного читателя или писателя. Написанное слово вечно, оно имеет «почти биологическую» природу. «Я отказываюсь пессимистически относиться к нашей эпохе, — заявляет Эко. – Пессимизм – это слишком просто, и слишком его много вокруг».
Эко и Карьера по-настоящему беспокоит (если в их вальяжных диалогах вообще можно уловить нотку беспокойства) другое: по их мнению никакие электронные носители не оставят нашим потомкам такого богатого и сложного наследия, как оставила нам бумажная книга. Культура печати – медленная и примитивная – верна преумножению знаний, столь же неравномерному, как и работа типографского станка.
Но утверждать, что интернет оглупляет, значит игнорировать долгую историю глупости в эпоху, когда человечество не знало цифровых технологий. В книгах зафиксированы не только вершины цивилизации, но и интеллектуальные тупики. Книги бывают рыхлыми, хаотичными, и очень часто ошибаются. Иными словами, они не дают умереть прошлому.
Казалось бы из этого следует интуитивный вывод: интернет не сможет так же оживить наше «цифровое» будущее. В конце концов, если нам нужен примитив или безумие, в интернете этого более чем достаточно. Дадим слово Карьеру: «Сегодня каждый хочет, чтобы его услышали, и, естественно, в некоторых случаях мы слышим лишь глупости. Скажем просто – глупость «старого образца» не выставляла себя напоказ, не жаждала известности, а сегодня она взгромоздилась на крышу и кричит во весь голос».
Но различие между беспорядочностью печатного и интернетовского слова, по мнению наших собеседников, связано со способом «фильтрации» материала. Информации всегда было и остается слишком много: важно отсеять злаки от плевел. В интернете, как утверждается, этот «отсев» идет демократическим путем: мы с вами толкаемся локтями, спорим и таким образом выталкиваем наверх наиболее удачные идеи – вспомните о Википедии. Но Эко и Карьер – да и не только они – видят в этом грядущую охлократию. Перед их взором предстает «шесть миллиардов энциклопедий».
Поэтому они предпочитают наше печатное прошлое, где бремя фильтрации ложилось не на нас с вами, а на, как выражаются Эко и Карьер, «работу культуры». Под этой краткой формулировкой они подразумевают исследования, истолкование и систематизацию: роль стража у ворот, ставшую бессмысленной после того, как их взломали неуправляемые массы.
Книга – идеальный рабочий инструмент культуры, поскольку для ее создания необходимо время и ресурсы. Это не значит, что содержание книг всегда верно, но они, по крайней мере, отражают чьи-то целенаправленные попытки сохранить ту или иную мысль для потомков. Возьмем, к примеру, книгу собачье сердце краткое содержание. Есть над чем подумать. Хотя, конечно, нельзя быть уверенным, что и среди тех, кто предпринимал эти попытки, не было «полузнаек, дураков или людей с камнем за пазухой».
Тем не менее даже полубезумные книги сохраняют определенное очарование, указывают Эко и Карьер. Книги, незащищенные от огня, цензуры и ошибок переписчиков – ненадежные рассказчики, и сама эта эфемерность заставляет испытывать танталовы муки. Почему мы продолжаем почитать Эсхила, Софокла и Эврипида, если Аристотель не упоминал их среди величайших драматургов античной Греции? Каковы были те пьесы, что не дошли до нас? Может быть они полнее представляли жанр греческой трагедии, чем «Антигона» и «Орестея»? Может быть, они были лучше?
В какой-то степени это умозрительные вопросы. И наши авторы-собеседники несомненно любят такие рассуждения. В «Не надейтесь избавиться от книг» они много и подробно рассказывают о своих колоссальных личных библиотеках, где есть и Птолемей и Corpus Hermeticum в переводе Фичино». Они произносят фразы вроде: «Собирание личной библиотеки – процесс, требующий одиночества, сродни мастурбации». Они приглашают на чай Хорхе Луиса Борхеса. Можно даже представить себе, что книголюбам и рассказчикам на руку, когда информация хаотична и пестрит пробелами, но, для нас, остальных, лучше, если она общедоступна и постоянно обновляется.
Судить об этом, пожалуй, пока что рано. Но, пожалуй, не самым худшим вариантом было бы подписаться под старомодным панегириком Эко и Карьера пытливому и страстному чтению. Если книге действительно приходит конец, то «Не надейтесь избавиться от книг» — это своего рода новоорлеанские похороны: не скорбь о кончине печатной культуры, а радостное воспоминание о ее плодотворной жизни.
Их труд также напоминает нам, что удовольствие от чтения даже не слишком объемистой книги связано с необходимостью «продираться» через изгибы и тупики, отступления от темы – атрибуты дружеской беседы, а не чтения «по диагонали» в интернете. Знание – дорога скользкая, и нечто, дающее сцепление с поверхностью, здесь не помешает.
Рэймонд Чжун – обозреватель раздела «Азия» в Wall Street Journal
